Кризисы: можно ли на них заработать?

«Нисходящий тренд нельзя рассматривать как возможность для покупки — это возможность для продажи, самый подходящий момент для перехода в короткую позицию»

«Как только государство начало бороться со спадом, его длительность (1929-1939-40 гг. — более 10 лет!!!) и глубина резко возросли. Лекарство оказалось хуже болезни»

«Есть ли что-то общее у кризисов в прошлом — что-то, чего можно постараться избежать в будущем, тем самым снизив вероятность кризиса?»

«Судьба Анджело Мозило, бывшего президента банка Countrywide Financial, показывает, что кризис 2008 года сегодня переживает фазу оправдания и отбеливания его главных виновников. Это делается с помощью простого приема — объявления этого кризиса простым кризисом ликвидности».

«Первое место в списке виновников занимает Алан Гринспен, возглавлявший ФРС с 1987 по 2006 год. Он дал пузырю недвижимости надуться и был защитником довольно опасного сектора деривативов».

«Жилищный пузырь в США и последовавший за его схлопыванием кризис-2008 убедили макроэкономистов в том, что рецессии часто исходят из финансового сектора и традиционной денежно-кредитной политики не всегда достаточно для стабилизации. Это привело к обновлению «Кейнсианской модели». Но, вероятно, пришло время более революционных идей».

«Диверсификация вложений — это главная защита своего капитала. Инвестиции в золото также оправданы, даже если оно на каком-то отрезке просядет. Затем золото может показать сильный рост по одной простой причине — центральные банки вновь будут заливать кризис ликвидностью. Также можно обратить своё внимание на дивидендных аристократов».

«Успокаиваться инвесторам не стоит. По прошествии десяти лет после финансового кризиса мировая экономика продолжает переживать чередующиеся между собой подъемы и падения, а избыточная долговая нагрузка делает ее крайне чувствительной к шокам процентных ставок. Вполне возможно, что пик нынешнего экономического цикла уже пройден».

«События осени 2008 года — это урок того, что в конечном итоге происходит, когда рациональное мышление уступает место иррациональному. Хотя хорошие намерения, вероятно, были катализатором, ведущим к принятию решения в 1999 году о расширении рынка субстандартных ипотечных кредитов. В какой-то момент после этого Соединенные Штаты в погоне за американской мечтой потеряли здравый смысл».

«Кризис-2008, помимо хорошо отраженных в исследованиях последствий для тенденций роста экономики оставил глубокие шрамы».

«Финансовый кризис несет значительные перемены и трудности, с которыми приходится бороться, но он же может стать и ценным уроком, ступенькой на пути к большей финансовой стабильности и более здравому отношению к деньгам. Более того, можно справиться даже со столь серьезными финансовыми проблемами, как арест ипотечного имущества и банкротство — взгляните на таких гигантов финансового мира, как Дональд Трамп».

««Медвежьи» рынки волатильны, непредсказуемы и трудны для торговли. Когда обстоятельства на длительное время диктуют безрисковое поведение, очень важно иметь информированную стратегию. Необходим резерв средств на случай избыточного пессимизма: трейдерам необходимо быть осторожными, чтобы не тратить слишком большую долю капитала для достижения только какого-либо одного результата — особенно на коротком временном горизонте».

«После девяти лет глобального расширения структурные проблемы роста, стимулируемого долгом, по-прежнему есть. Финансовый сектор сильнее, но экономика в целом всё ещё хрупкая и чувствительная к изменениям процентных ставок. Мир вскоре ждёт спад».

«Реальная проблема в мировой экономике, которая может всплыть в ближайшее десятилетие — низкое кредитное качество и высокая закредитованность компаний в развитых странах. Менее рациональные и вероятные страхи — потенциальные пузыри технологических компаний в США, возможное внезапное и резкое замедление экономики Китая».

«Безусловно, сегодня финансовая система прочнее, чем до мирового финансового кризиса благодаря десятилетию реформ и восстановления. Однако продолжается нарастание уязвимости, а новая финансовая система остается неиспытанной. Для повышения ее устойчивости необходимы дополнительные меры».

«Глобальный корпоративный долг нефинансовых компаний за последнее десятилетие вырос в два с лишним раза до $66 трлн в середине прошлого года. Две трети этой суммы долга приходится на развивающиеся рынки, причем положение усугубляет дополнительный фактор риска: многие из этих компаний, воспользовавшись низкими процентными ставками, заимствовали в долларах США».

«Экономический прогноз мрачен. Риски, связанные с окончанием глобальной «эры дешевых денег» и торможения мирового экономического роста и международной торговли, начинают в той или иной степени реализовываться уже в этом году. В 2019 году нельзя исключать и мировой долговой кризис разной степени интенсивности из-за разворота монетарных циклов в ситуации, когда государства, компании и граждане набрали рекордное за всю мировую историю количество долгов. Однако это ожидаемые события и к ним можно подготовиться. А вот из сферы политики могут прилететь "черные лебеди».

«На конъюнктуру долговых и валютных рынков могут существенно повлиять такие вещи, как рост вероятности очередного циклического спада в экономике США, а также сложности с рефинансированием долгов у компаний из КНР из-за торговой войны с Америкой. Всё это напрочь убьёт у международных инвесторов аппетит к риску в отношении РФ, Китая, Турции, Бразилии, ЮАР. Почти весь БРИКС окажется уязвимым, и многие крупные глобальные игроки только того и ждут: "падающего — подтолкни».

«Рост США и Китая становится все более асинхронным, и торговые войны еще сильнее усугубляют риски для мировой экономики. Сравнивая стратегию администрации Трампа «Америка превыше всего» с планами Китая до 2025 года мы видим, что в рамках обеих стратегий страны стремятся к дальнейшей независимости друг от друга, что подразумевает отход от глобализации, сокращение торгового потока, обмена идеями и передовым опытом. В течение этого года процессы глобализации не просто остановились, но и начали движение в обратную сторону».

«Внешний объективный постоянный риск для России — это мировая цена нефти. За 20 лет не произошло необходимой диверсификации экспорта, который позволил бы этот риск уменьшить. Внутренний риск — это политика российского правительства. Как экономическая внутренняя, так и политика в сфере иностранных дел. В последние годы именно она является основным источником нестабильности для российского бизнеса и социальной сферы. Мировой кризис в этом ряду я поставила бы на третью позицию, потому что основной механизм его распространения в российскую экономику — через цену на нефть».

«Явной точки для старта кризиса не будет. Это вряд ли будет банковский сектор, где пруденциальный надзор все же сделал свое дело в части стабильности. Много слабо управляемых рисков системного характера в небанковском финансовом секторе, например — пенсионные фонды в развитых странах. Если говорить о проблемных странах, то это — Венесуэла, Аргентина, Турция».

«Следующий год должен быть намного сложней, чем 2018. Россия и мир совершат прыжок над пропастью. Кризис, сопоставимый с Lehman Brothers, по-прежнему угрожает мировой финансовой системе. Мы считаем, что «пузырь» на американском рынке акций лопнет, а мир ждет рецессия. Мы ждем в следующем году по индексу S&P 1800-2000 пунктов, по индексу МосБиржи — 1500 пунктов. Нефть, валюты, акции emerging markets окажутся под давлением».

«Чтобы справиться с будущим перегревом в экономике США, нужно действовать на опережение и ужесточать монетарную политику. За счёт повышения ставок фондирования регулятор поднимает доходности краткосрочных облигаций выше того уровня, который намерен удерживать в долгосрочной перспективе. Долгосрочные ставки при этом почти не меняются. Они больше зависят от долгосрочного таргета центрального банка по инфляции, чем от локальных решений по ставке фондирования. Высокие краткосрочные ставки охлаждают экономику. Собственно, это событие на основе исторических данных очень точно предсказывает грядущую рецессию. Если угодно, подобные действия можно считать регулярно повторяющимся рукотворным кризисом».

«На вопрос, закончился ли кризис для российского потребителя, мы скорее ответим — «нет». По большинству показателей потребительского климата ситуация в 2018 году даже ухудшилась по сравнению с 2016 годом. Россияне не чувствуют улучшения своего материального положения. Покупательское поведение остаётся кризисным. Люди продолжают экономить, в том числе и при покупке товаров повседневного спроса. Кроме этого людей всё больше беспокоит социальное неравенство и коррупция».

«Факты — упрямая вещь: примерно каждые 10 лет в капиталистической экономике происходят кризисы: 1998, 2008, далее? Нынешний кризис, который начнется все равно, прогнозируют и ждут давно. Такого не было ни в 1929, ни в 2008 г. Нуриэль Рубини предрекал новый кризис еще в 2014, но, по его новой версии, волна кризиса накроет нас через два года».

«Американская экономика сейчас не просто нестабильна — на самом деле в ней надулся огромный пузырь. И, возможно, как раз сейчас она находится на грани более крупного кризиса, чем тот, который мир пережил в 2008 году. Всё дело в том, что борясь с тем кризисом, ФРС США и другие крупные центробанки пошли на беспрецедентные меры монетарного стимулирования деловой активности. Это, возможно, помогло избежать наихудшего сценария, повторения 1930-х гг. Но... Благодаря ФРС в экономике США надулся ещё больший пузырь, чем тот, который лопнул в 2008 году».

«Мы полагаем, что и следующая рецессия, и связанный с этим «медвежий» рынок окажутся слабее, чем десять лет назад. Вероятность рецессии возрастет в 2020 году. По мере того, как спрос на рабочую силу начнет постепенно превышать предложение, на первый план могут выйти риски перегрева американской экономики. Хотя финансовый сектор США может начать следующий спад с более сильным балансом, чем в прошлый раз, о правительстве США сказать этого нельзя».

«Кризис в Венесуэле — это приговор безграмотной левой популистской экономической политике. Добывать нефть задорого и раздавать бензин фактически бесплатно — так можно разрушить любую экономику».