Кризисы: можно ли на них заработать?

«Нисходящий тренд нельзя рассматривать как возможность для покупки — это возможность для продажи, самый подходящий момент для перехода в короткую позицию»

«Как только государство начало бороться со спадом, его длительность (1929-1939-40 гг. — более 10 лет!!!) и глубина резко возросли. Лекарство оказалось хуже болезни»

«Есть ли что-то общее у кризисов в прошлом — что-то, чего можно постараться избежать в будущем, тем самым снизив вероятность кризиса?»

«Судьба Анджело Мозило, бывшего президента банка Countrywide Financial, показывает, что кризис 2008 года сегодня переживает фазу оправдания и отбеливания его главных виновников. Это делается с помощью простого приема — объявления этого кризиса простым кризисом ликвидности».

«Первое место в списке виновников занимает Алан Гринспен, возглавлявший ФРС с 1987 по 2006 год. Он дал пузырю недвижимости надуться и был защитником довольно опасного сектора деривативов».

«Жилищный пузырь в США и последовавший за его схлопыванием кризис-2008 убедили макроэкономистов в том, что рецессии часто исходят из финансового сектора и традиционной денежно-кредитной политики не всегда достаточно для стабилизации. Это привело к обновлению «Кейнсианской модели». Но, вероятно, пришло время более революционных идей».

«Диверсификация вложений — это главная защита своего капитала. Инвестиции в золото также оправданы, даже если оно на каком-то отрезке просядет. Затем золото может показать сильный рост по одной простой причине — центральные банки вновь будут заливать кризис ликвидностью. Также можно обратить своё внимание на дивидендных аристократов».

«Успокаиваться инвесторам не стоит. По прошествии десяти лет после финансового кризиса мировая экономика продолжает переживать чередующиеся между собой подъемы и падения, а избыточная долговая нагрузка делает ее крайне чувствительной к шокам процентных ставок. Вполне возможно, что пик нынешнего экономического цикла уже пройден».

«События осени 2008 года — это урок того, что в конечном итоге происходит, когда рациональное мышление уступает место иррациональному. Хотя хорошие намерения, вероятно, были катализатором, ведущим к принятию решения в 1999 году о расширении рынка субстандартных ипотечных кредитов. В какой-то момент после этого Соединенные Штаты в погоне за американской мечтой потеряли здравый смысл».

«Кризис-2008, помимо хорошо отраженных в исследованиях последствий для тенденций роста экономики оставил глубокие шрамы».

«Шторм не за горами. Прогноз заключается в том, что финансовый кризис, как в 1998 и в 2008 годах, скорее всего, начнётся где-то далеко. Возможно даже на таких рынках и биржах, которые совсем не на слуху у среднего россиянина. А затем, увы, перекинется на Россию».

«После девяти лет глобального расширения структурные проблемы роста, стимулируемого долгом, по-прежнему есть. Финансовый сектор сильнее, но экономика в целом всё ещё хрупкая и чувствительная к изменениям процентных ставок. Мир вскоре ждёт спад».

«На рынках наблюдается опасное сочетание факторов, обычно предшествующее рыночным паникам: бурный рост в США, сглаживание кривой доходности облигаций, отток капитала с рынков развивающихся стран. Но есть и более глубокие дисбалансы».

«В корпоративном секторе КНР произошел крупнейший дефолт (Wintime Energy), который стал еще одним напоминанием о проблеме корпоративного долга Китая, в процентном отношении к ВВП составляющего 160%».

«Если кризис 2008 года был спровоцирован ипотечным рынком, то следующий кризис может наступить на облигационном рынке».

«Реальная проблема в мировой экономике, которая может всплыть в ближайшее десятилетие — низкое кредитное качество и высокая закредитованность компаний в развитых странах. Менее рациональные и вероятные страхи — потенциальные пузыри технологических компаний в США, возможное внезапное и резкое замедление экономики Китая».

«Безусловно, сегодня финансовая система прочнее, чем до мирового финансового кризиса благодаря десятилетию реформ и восстановления. Однако продолжается нарастание уязвимости, а новая финансовая система остается неиспытанной. Для повышения ее устойчивости необходимы дополнительные меры».

«Глобальный корпоративный долг нефинансовых компаний за последнее десятилетие вырос в два с лишним раза до $66 трлн в середине прошлого года. Две трети этой суммы долга приходится на развивающиеся рынки, причем положение усугубляет дополнительный фактор риска: многие из этих компаний, воспользовавшись низкими процентными ставками, заимствовали в долларах США».

«События на мировом валютном рынке и ближайшие прогнозы являются весьма тревожными. Мир находится в движении, и можно лишь гадать, к чему через год-два приведут санкционное давление Запада на ряд стран и новая экономическая политика США. Что касается глобального валютного кризиса, то он, похоже, уже начинается».

«Экономический прогноз мрачен. Риски, связанные с окончанием глобальной «эры дешевых денег» и торможения мирового экономического роста и международной торговли, начинают в той или иной степени реализовываться уже в этом году. В 2019 году нельзя исключать и мировой долговой кризис разной степени интенсивности из-за разворота монетарных циклов в ситуации, когда государства, компании и граждане набрали рекордное за всю мировую историю количество долгов. Однако это ожидаемые события и к ним можно подготовиться. А вот из сферы политики могут прилететь "черные лебеди».

«На конъюнктуру долговых и валютных рынков могут существенно повлиять такие вещи, как рост вероятности очередного циклического спада в экономике США, а также сложности с рефинансированием долгов у компаний из КНР из-за торговой войны с Америкой. Всё это напрочь убьёт у международных инвесторов аппетит к риску в отношении РФ, Китая, Турции, Бразилии, ЮАР. Почти весь БРИКС окажется уязвимым, и многие крупные глобальные игроки только того и ждут: "падающего — подтолкни».

«Рост США и Китая становится все более асинхронным, и торговые войны еще сильнее усугубляют риски для мировой экономики. Сравнивая стратегию администрации Трампа «Америка превыше всего» с планами Китая до 2025 года мы видим, что в рамках обеих стратегий страны стремятся к дальнейшей независимости друг от друга, что подразумевает отход от глобализации, сокращение торгового потока, обмена идеями и передовым опытом. В течение этого года процессы глобализации не просто остановились, но и начали движение в обратную сторону».

«Внешний объективный постоянный риск для России — это мировая цена нефти. За 20 лет не произошло необходимой диверсификации экспорта, который позволил бы этот риск уменьшить. Внутренний риск — это политика российского правительства. Как экономическая внутренняя, так и политика в сфере иностранных дел. В последние годы именно она является основным источником нестабильности для российского бизнеса и социальной сферы. Мировой кризис в этом ряду я поставила бы на третью позицию, потому что основной механизм его распространения в российскую экономику — через цену на нефть».