Торговые взаимоотношения стран ухудшаются

Обсуждаемые торговые ограничения со стороны США могут привести к тому, что до 10% мировой торговли столкнется с ограничениями. Если в первые месяцы этого года внимание инвесторов было приковано к планам Дональда Трампа по введению импортных пошлин, то в последний месяц можно говорить о том, что процесс обмена торговыми ограничениями становится взаимным. После введения США (1) пошлин на импорт стали и алюминия в марте и (2) пошлин на импорт 818 китайских товаров в июле, в июне-июле другие страны выступили с ответными мерами против американских товаров.

Показательно, что если ограничения США, введенные 8 марта и 6 июля, касались товаров на сумму около $80 млрд, то ответные меры коснулись американских товаров на сумму только в $60 млрд (см. таб. 1). Это означает, что торговые партнеры США сейчас не склонны раскручивать маховик торговой войны, и фактически ее продолжение в значительной степени зависит от действий именно США. При этом, к сожалению, в США продолжается обсуждение дополнительных ограничений по торговле, в частности пошлин на импорт автомобилей (на транспорт приходится 16% суммарного американского импорта, см. рис. 1) и пошлин практически на 6000 китайских товаров (на Китай приходится 21% суммарного американского импорта, см. рис. 2), которые суммарно выйдут более чем на $800 млрд.

В результате, становится понятно, почему агентство Fitch считает, что уже в ближайшем будущем под пошлины могут попасть мировые торговые потоки примерно в $2 трлн – именно такой объем торговых потоков будет затронут в случае имплементации планов США и возможных ответных действий со стороны пострадавших стран. В этом случае торговые ограничения затронут практически 10% мировой торговли, что, по расчетам агентства, замедлит темпы роста мирового ВВП примерно на 0,5-1,0 пп.

Таб. 1: Торговая война

Рис. 1: Структура импорта США по товарам, %

Источники: OEC, Альфа-Банк

Рис. 2: Структура импорта США по странам, %

Источники: OEC, Альфа-Банк

Пока торговые меры США ориентированы на Китай, но есть и другие кандидаты. Дополнительная проблема заключается в том, что до сих пор фокус ограничительных торговых мер США был направлен на Китай, страну, имеющую самый большой торговый дефицит с США – $376 млрд, по данным на 2017 г. Но Китай - не единственная страна, с которой у США наблюдается дисбаланс в торговле, например, торговый дефицит США с Мексикой составляет $71 млрд, с Японией и Германией более $60 млрд (см. рис. 3). Исходя из этого совсем не удивительно, что соглашение НАФТА все еще не продлено, а Мексика вполне может оказаться следующей целью торговой политики Д.Трампа. При этом важно понимать, что протекционистская политика Д.Трампа приводит к тому, что уровень его политической поддержки вырос с 35% в начале 2018 г. до нынешних 43-45%.

С учетом приближающихся выборов в Конгресс в ноябре этого года, нельзя исключать, что в целях дальнейшего повышения своей популярности, Д.Трамп именно в ближайшие месяцы попытается эскалировать торговую войну с другими странами. Уже сейчас на страны, втянутые Д.Трампом в торговую войну, приходится практически 30% мирового объема импорта, составившего $18 трлн в 2017 г. (см. рис. 4). Кроме того, есть риск, что под давлением США страны будут использовать не только ответное введение пошлин; так, ослабление юаня с середины июня с 6,4 до 6,7 к доллару показывает, что с целью поддержать свою долю в мировой торговле страны будут использовать и ослабление своих валютных курсов.

Рис. 3: Торговый дефицит США по странам в 2017 г., млрд $

Источники: Bloomberg, Альфа-Банк

Рис. 4: Крупнейшие страны по объему импорта, в трлн $ и % мирового импорта

Источники: OEC, Альфа-Банк

Ограничение по производственным мощностям, а также исторический опыт ввода тарифов на импорт не в пользу США. Несмотря на последовательную приверженность Д.Трампа стратегии торговой войны, выгоды для США от торговых ограничений довольно спорны. Вводя пошлины на импорт, Дональд Трамп пытается перенаправить потребление на внутреннее производство, а компании вынудить перенести производство внутрь страны, тем самым увеличив количество рабочих мест и ускорив экономический рост. Однако, согласно оценкам экспертов, рост экономики США, который и так получил поддержку от налоговой реформы, уже превышает потенциальный рост – экономика растет темпами более 2%, а потенциальный рост составляет всего 1,6% (см. рис. 5), загрузка мощностей составляет около 78%, что уже очень близко к исторически максимальным значениям (см. рис. 6), а уровень безработицы в стране уже находится на исторически минимальном уровне в 3,9% (аналогичный уровень достигался только в 2000 г.). Кроме того, в истории США уже был аналогичный момент, когда Д.Буш ввел тарифы на импорт стали в 2002 г. - тогда число занятых на данном виде производства выросло всего на 3-10 тыс. чел., в то время как суммарно экономика потеряла более чем 3 Центр макроэкономического анализа 200 тыс. рабочих мест (в связанных производствах) из-за роста цен на сталь внутри страны. В свете этого, главным следствием действий Д.Трампа будет видимо рост инфляционного давления, а не ускорение экономики.

Рис. 5: Потенциальный и фактический ВВП США, % г/г

Источники: FRED, Альфа-Банк

Рис. 6: Загрузка производственных мощностей США, %

Источники: FRED, Альфа-Банк

Быстрый рост инфляции в США может спровоцировать ФРС активнее повышать ставку. Однако немаловажно то, что инфляции в США и так уже демонстрирует ускорение – по состоянию на июнь 2018 г. рост цен ускорился до 2,9% г/г с 2,1% г/г в 2017 г. А в результате торговой войны, по оценкам экспертов, дополнительный рост внутренних цен может составить еще примерно 0,7-1,5 пп. В результате, вполне возможно, что, реагируя на ускоренный рост инфляции, ФРС США станут крайне агрессивно повышать ставку. Главной проблемой для ФРС будет отделить временные факторы инфляции от долгосрочных – в случае неправильной диагностики, избыточное повышение ставки может ограничить рост ВВП и привести к ошибкам монетарной политики. По сути, это будет означать, что "ястребиная" политика ФРС, поддерживающая в данный момент курс доллара, может оказаться тем самым фактором, который на долгосрочном горизонте как раз и сыграет против доллара.

Рост инфляции из-за девальвации валют спровоцирует увеличение ставок в странах развивающихся рынков. Тем временем, укрепление доллара и панические ожидания последствий торговой войны крайне негативно отразились на странах развивающихся рынков. Если индекс S&P 500 с марта вырос на 6,6%, EUROSTOXX 600 на 4,4%, то MSCI по развивающимся рынкам упал на 8,7% (см. рис. 7). В результате оттока капиталов с развивающихся рынков валюты этих стран значительно ослабли, что теперь может стать фактором ускорения инфляции, снизившейся до минимальных значений в последние годы (см. рис. 8). При этом по прогнозу Consensus Economics в большинстве развивающихся стран инфляция 2018 г. будет выше, чем в прошлом году: в Азии инфляция вырастет с 1,9% г/г в 2017 г. до 2,5% г/г в этом году, в Восточной Европе – с 4,9% г/г до 5,3% г/г, в Латинской Америке (не включая Венесуэлу) – с 6,8% г/г до 7,0% г/г. В свою очередь, рост инфляции приведет к росту ставок в странах развивающихся рынков – как мы писали в прошлой публикации, большинство стран развивающихся рынков уже постепенно переходят к повышению ставок. В результате, растущие ставки как в развитых странах, так и странах развивающихся рынков в условиях растущих рисков, связанных с торговой войной, вряд ли станут фактором поддержки для роста мировой экономики.

Рис. 7: Динамика ключевых индексов, 1 янв. 2011=100

Источники: Bloomberg, Альфа-Банк

Рис. 8: Инфляция в развитых странах и на развивающихся рынках, %

Источники: Bloomberg, Альфа-Банк