Новая волна кризиса. Надо ли бить тревогу?

О конъюнктуре в секторах промышленности в январе-феврале 2021 г.: начнется ли третья волна рецессии?

1. Январская статистика промышленности: неожиданное падение промпроизводства

Данные статистики Росстата за январь свидетельствуют о том, что устойчивого восстановления российской промышленности пока не достигнуто. Так, спад промышленности год к году составил в январе -2,5%. При этом число официальных рабочих дней в этом январе было на два меньше, чем в 2020 г., однако падение промышленного производства месяц к месяцу со снятой сезонностью и устраненным календарным фактором составило в январе -3,8% по оценке Росстата. (см. табл. 1). Причем особенно сильно "просела" обрабатывающая промышленность, а стабильность или ускорение наблюдались лишь в инфраструктурных секторах, что частично можно объяснить холодной зимой.

Таблица 1. Прирост промышленного производства в основных секторах промышленности в 2020 г. и в январе 2021 г., в %

^{Источник: Росстат, расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ на основе данных Росстата.}

Тепловая диаграмма (табл. 2), составленная на основе индексов роста промышленных секторов "месяц к месяцу" с устраненной нами сезонностью, оптимизма отнюдь не внушает. Так, в январе наблюдается абсолютное преобладание оттенков красного цвета, что сигнализирует о спаде выпуска. Наибольший отрицательный вклад вносит производство прочих транспортных средств и готовых металлических изделий. Рост – только в производстве мебели, компьютеров и электроники, табачных изделий, напитков (наибольший положительный вклад), а также в водоснабжении.

Таблица 2. Теплограмма динамики секторов промышленности в мае 2020 – январе 2021 гг. (прирост за месяц со снятой сезонностью к предыдущему месяцу), в %

^{Источник: расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ с использованием данных Росстата.}

2. Что говорят о промышленной конъюнктуре февральские опросы Росстата?

Подкрепляются ли данные о январском спаде февральскими опросами Росстата? Некоторые тренды, важные для оценки и прогноза, демонстрируют рисунки 1–3, на которых показаны тенденции ряда опросных экономических индикаторов, рассчитываемых нами по данным Росстата. Из первичных опросных данных, преобразованных нами в диффузные индексы со снятой сезонностью, следует, что:

• В феврале выпуск рос в двух секторах из трех. В феврале наблюдался рост диффузных индексов, характеризующих уровень выпуска в обрабатывающей промышленности, стагнация – в добывающей промышленности, а снижение – лишь в электро- и теплоэнергетике. Последнее, несмотря на холодную зиму, может объясняться спадом в энергоемких секторах экономики;

Рис. 1. Показатели экономической конъюнктуры6 в добывающей промышленности по данным опросов Росстата в январе 2006 – феврале 2021 гг. (сезонность устранена)

^{Источник: расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ на основе данных Росстата.}

• Внутренний спрос в начале года растет в двух секторах из трех (он стабилен в электро- и теплоэнергетике). После провала в первой половине прошлого года он достиг уровня 2019 г. в этих же растущих секторах;
• Индекс, характеризующий экспортный портфель заказов (внешний спрос), в феврале продолжил восстановление в добывающей промышленности, но был стабилен в обрабатывающей. При этом в последней он не рос и в 2020 г., что говорит о том, что источником ее в целом стабильного состояния в ходе общеэкономического кризиса был внутренний спрос (частично, возможно, импортозамещение);
• Загрузка производственных мощностей в ходе кризиса упала в секторах промышленности на 5–10% и в феврале выросла лишь в электро- и теплоэнергетике. Падение загрузки, на наш взгляд, не позволяет рассчитывать на начало спонтанного оживления инвестиционной активности в течение примерно одного года после устойчивого возобновления роста;
• Уровень запасов во всех трех секторах промышленности по-прежнему находится ниже нормы, что при росте оптимизма может способствовать увеличению выпуска даже при отсутствии роста текущего спроса;
• Индекс предпринимательской уверенности в феврале увеличивался в добывающей промышленности и в электро- и теплоэнергетике (при стабильности в обрабатывающей промышленности на фоне ее более раннего восстановления до докризисного уровня).

Рис. 2. Показатели экономической конъюнктуры в обрабатывающей промышленности по данным опросов Росстата в январе 2006 – феврале 2021 гг. (сезонность устранена)

^{Источник: расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ на основе данных Росстата.}

Рис. 3. Показатели экономической конъюнктуры в электро- и теплоэнергетике по данным опросов Росстата в январе 2006 – феврале 2021 гг. (сезонность устранена)

^{Источник: расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ на основе данных Росстата.}

Из опросных данных, преобразованных нами в диффузные индексы со снятой сезонностью по промышленности в целом (рис. 4), следует, что:

• В январе-феврале 2021 г. наблюдался рост диффузного индекса, характеризующего объем выпуска, кумулятивно на 0,8 п.п. к декабрю 2020 г.;
• Диффузный индекс, характеризующий внутренний спрос в промышленности в целом, вырос в январе на 1,6 п.п. к декабрю 2020 г. и продолжил рост в феврале, при этом он достиг предкризисного уровня (что примерно соответствует результату, показанному в мае 2019 г.);
• Диффузный индекс, характеризующий экспортный портфель заказов (внешний спрос) в промышленности в целом, упал в январе 2021 г. на 0,1 п.п., а в феврале к январю несколько вырос – на 0,3 п.п., однако в целом внешний спрос восстанавливается гораздо медленнее внутреннего;
• Загрузка производственных мощностей в январе 2021 г. упала по сравнению с декабрем 2020 г. на 0,4 п.п., и далее еще на 0,4 п.п. в феврале. Текущий уровень загрузки мощностей находится ниже предкризисного уровня, что не способствует (при прочих равных) быстрому росту инвестиций, хотя при этом возможны вложения в новые мощности в соответствии с изменившейся структурой спроса. Однако надо иметь в виду, что выявить такие изменения в условиях высокого уровня неопределенности (о котором также говорят опросы) предприятиям нелегко;

Рис. 4. Показатели экономической конъюнктуры в промышленности в целом по данным опросов Росстата в январе 2006 – феврале 2021 гг. (сезонность устранена)

^{Источник: расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ на основе данных Росстата.}

• Уровень запасов по-прежнему находится ниже нормы, что при росте оптимизма и/или снижении уровня неопределенности может способствовать увеличению выпуска даже при отсутствии заметного роста внутреннего и внешнего спроса (то есть предприятия будут работать на склад в надежде на рост спроса в будущем или из опасений увеличения инфляции);
• Интегральный индекс предпринимательской уверенности достиг "дна" в мае 2020 г. и с тех пор имеет явную тенденцию к росту, оставаясь пока, впрочем, в минусе. При этом, однако, даже предкризисный уровень предпринимательской уверенности (2017–2019 гг.) заметно ниже уровня 2011–2013 гг. и еще ниже уровня 2006–2008 гг. (красные линии на рис. 4).

4. О краткосрочном прогнозе динамики промышленного производства в начале 2021 г.

В мире появляются признаки восстановления традиционных видов экономической активности, наиболее сильно пострадавших от пандемии. Об этом, в частности, говорит тот факт, что многие крупнейшие технологические компании, которые возглавляли сильное ралли фондового рынка с апреля по декабрь 2020 г., в начале 2021 г. не смогли привлечь новых инвесторов впечатляющими финансовыми показателями четвертого квартала 2020 г. (на это указывает прекращение роста цен акций на крупнейших биржах). Возможно, это свидетельствует о том, что участники рынка опасаются замедления их роста по мере перезапуска экономик, что в определенной мере может поддержать российскую промышленность, ориентированную при поставках за рубеж не на высокотехнологичные, а на традиционные сектора мировой экономики, за исключением тех, которые уже начали испытывать трудности на фоне ужесточения экологических требований. Если восстановления добычи газа после падения в 2020 г. при отсутствии третьей волны пандемии можно ожидать уже к середине 2022 г., а нефти – в 2023 г., то будущая траектория добычи угля под вопросом: высока вероятность того, что, в лучшем случае, она будет стагнировать на нынешнем уровне.

Тем не менее российская промышленность в целом может восстановиться скорее, чем ТЭК. По нашим прогнозам, составленным на основе опросных данных Росстата за январь-февраль, в феврале-апреле 2021 г. спад промышленности в целом в годовом выражении будет, возможно, лишь немногим ниже, чем в 2020 г.: его темпы ориентировочно могут составить минус 1,5–2% год к году. Однако после снятия сезонности это будет означать прирост в феврале на 2%, а в марте-апреле – на 0,4% месяц к месяцу. Таким образом, на вопрос, сформулированный во введении, относительно возможного начала в январе третьей волны рецессии или стагнации промышленности, можно ответить скорее отрицательно.

При таких условиях, чтобы по итогам 2021 г. выйти на темпы прироста промышленного производства, заложенные в текущую версию среднесрочного прогноза Минэкономразвития (плюс 2,6% за 2021 г.), необходимо, чтобы в оставшийся период (с мая) средний ежемесячный прирост в промышленности составил примерно 0,2%. Это позволит промышленности в декабре достичь предкризисного уровня марта 2020 г. Таким образом, кризис обойдется российской индустрии потерянными с точки зрения объемов выпуска одним годом и девятью месяцами. При этом на фоне угрозы появления финансовых проблем у заемщиков, которые пока получают помощь и отсрочки по кредитам, постоянного мониторинга требует финансовое состояние предприятий реального сектора экономики. Это особенно актуально в связи с тем, что четыре предыдущие послевоенные глобальные рецессии (в 2020 г. была пятая) сопровождались волной (иногда отсроченной) финансовых кризисов.